Для тех, кто не уехал сегодня вскапывать огород из солидарности с трудящимися, – рассказ о том, как снимаются сериалы. Автор – сценаристка "Хауса" Doris Egan (aka
tightropegirl), перу которой принадлежат одни из лучших серий: "Failure to Communicate", "Son of the Coma Guy", "House vs. God", "Birthnarks".
~*~Мы только что закончили съемки 20-ой серии [3-го сезона] "Housetraining". (Ее официальное название – "House Training". Я с самого начала считала, что оно должно писаться слитно, но не решилась заставлять помощника режиссера вносить изменения в кучу разных мест. Однако здесь мой блог, так что в пределах этих священных стен объявляю название единым словом. Да, и еще пусть мальчики в полотенцах приносят мне очищенный виноград.)
Один из комментаторов обратил мое внимание на псевдоним «Св. Дорис». Я тронута, хотя должна признаться, в этой серии будет не так много шоколадных Хаус/Уилсон-прелестей, как некоторым хотелось бы. История пошла в другом направлении, а за историей всегда лучше следовать туда, куда она хочет развиваться. И тем не менее, если поклонники этой пары не смогут посмотреть серию через розовые слэш-очки, это будет означать, что фэндом деградировал со времен поцелуя Малдера и Крайчека. (А в это я не поверю ни на секунду!)
Съемка телевизионной серии – это упражнение на вживание.
читать дальшеЕсли резюмировать – слышали ли вы когда-нибудь метафору, сравнивающую работу на ТВ с бросанием кусков мяса в пасть вечно голодному зверю? Невозможно описать, в каких тяжелых условиях работает команда. Некоторые интересуются, почему все серии не снимает один и тот же режиссер. Поверьте мне, это физически невозможно. Режиссер начинает подготовку больше чем за неделю до съемок, в то время как актеры и съемочная группа еще работают над предыдущей серией. Производится осмотр декораций, встречи с ответственными за съемочные площадки, ответственными за реквизит, художниками, координаторами, исполнительными продюсерами, сценаристами… в общем, все встречаются со всеми. Это совершенно необходимо и похоже на планирование вторжения в Нормандию. Все садятся и несколько раз проходят сценарий, сцена за сценой. Сценарист, который к этому времени уже пережил редактуру, еще ловит со всех сторон замечания (в случае «Хауса» это замечания от пяти медицинских консультантов, которые всегда решительно не согласны друг с другом), принимает указания от режиссера и ассистента режиссера («Превосходный сценарий! Жаль, он нереализуем. Можете выкинуть шесть сцен?») и получает со съемочных площадок ответ, что Необходимо Внести Изменения.
Все это происходит на максимальной скорости, потому что съемки начнутся в определенный день в определенное время, готовы вы к этому или нет. Часто во время подготовки серии можно видеть сценариста или продюсера, бегущего по коридору на кастинг, обсуждение сценария, производственное совещание; потом спешащего назад, чтобы выкинуть еще несколько страниц; и опять убегающего, пока кто-нибудь куда-нибудь без него не уехал – потому что ничто не может ждать. А как только начинаются съемки, поезд ускоряется еще. Времени едва хватает на то, чтобы отбиваться от возникающих проблем. Если в процессе съемок сцены что-то пошло не так – ну, значит, судьба такая, значит это и увидит мир. На переделку чего бы то ни было нет ни времени, ни бюджета. (Однажды, когда у нас все пошло сильно наперекосяк, режиссер пошутил: «Хорошо, что это случилось на репетиции. К премьере все исправим». Телевидение – это совсем другой мир, отличный от театральных постановок и кино. Как только сцена снята, ее, как историю, уже не изменить. «Двигаемся дальше», – скажет режиссер, и течение потащит нас всех вперед. Прощай, не вполне удавшаяся сцена, в теории ты мне очень нравилась!)
Помню, в одной из серий «Тайн Смолвиля» актриса произнесла слово «предки» вместо «потомки». Люди высмеяли за это сценариста, но я ни секунды не сомневалась, что этого не было в сценарии. Если бы это была ошибка сценария, пятьдесят человек указали бы на нее еще до съемок. Зато я могу прекрасно себе представить, что это случилось во время съемки сцены. Актеры – не роботы, хотя от них и ожидают соответствующей производительности. На самом деле они путают слова чаще, чем можно подумать. Представьте, у них ведь всего пятнадцать минут на репетицию, и еще немного времени, пока устанавливают свет, а потом их бросают в логово ко львам. Кроме того, есть еще психологическое давление съемки. Да, это давление: если бы на меня кто-то наставил камеру, я бы собственное имя позабыла! И мы ведь не просто просим актеров выполнить работу – нет, мы говорим: «Кстати, не могли бы вы заодно быть изумительно талантливым и забавным? Начинайте прямо сейчас». Не устаю восхищаться способностью актеров неизменно принимать от нас эту солому и возвращать назад золото.
Кстати, режиссер тоже пропустит такую ошибку, если она не вопиющая – а часто даже и в этом случае. Он следит за сотней других вещей: где находится актер, где находится камера, что это за тень в конце холла, правильным ли получился эмоциональный окрас сцены, в нужном ли месте актер пересек холл и не расходится ли это с общим планом, что это за странный звук примешался – не самолет ли, и так далее и тому подобное. Ассистент режиссера старается изо всех сил, но у него есть свой список вещей, которые надо отслеживать, и диалог – лишь одна из них. А может быть, они и заметили ошибку, но в тот единственный раз, когда все получилось идеально, как раз подвело освещение или пленка закончилась и пришлось вставлять новую.
А поезд все ускоряется. Тринадцать, четырнадцать, иногда пятнадцать часов в день. Свободного времени хватает только на то, чтобы доехать домой, упасть, получить свои шесть часов сна и рвануть обратно. Ассистент режиссера составляет расписание таким образом, чтобы люди, чье присутствие не требуется в данный момент, могли уйти. Но если актеров можно отпустить домой, то режиссер всегда остается на съемочной площадке до конца дня. Один режиссер рассказывал мне, как совершил ошибку, взявшись снимать две серии подряд: закончил съемки эпизода одного сериала и на следующий день уже начал подготовку к другому. «Никогда больше», - сказал он мне. – «Я чуть не умер». Про существование супругов и детей можно забыть до выходных, и даже в выходные режиссер может взять субботу, чтобы отоспаться, а в воскресенье начать работу над сценами следующей недели.
Как вы, надеюсь, поняли из этого описания, я испытываю безграничное уважение к режиссерам, съемочной группе и актерам телевидения. И когда я слышу молву, что в Голливуде все под кайфом прохлаждаются у бассейнов, всегда думаю: «Если бы вы только знали…». Нигде больше я не видела такого расцвета пуританской трудовой этики (а я работала на Уолл-стрит в 90-ые, и там считалось, что у партнеров ненормированный рабочий день). Сходите на вечеринку, где собираются работники телевидения: вы увидите, к одиннадцати вечера все уже разъедутся по домам, потому что завтра их ждет длинный день. Для сценариста рабочий день обычно заканчивается в 7-8 вечера, и мы еще избалованные дети привилегии по сравнению с производственной группой. Во время съемок моих серий, я всегда смотрю на людей вокруг и думаю о том, какие они замечательные и как мне повезло оказаться в их компании.Оригинальный пост:
http://tightropegirl.livejournal.com/13572.html