Лоуренс Кэплоу - сценарист таких душераздирающих серий, как Detox, Autopsy, Distractions, No Reason и мн.др.
Ему поручают разрабатывать острые, драматические коллизии, вскрывающие суть людскую в экстремальных обстоятельствах.
Кэплоу умеет рассказывать жёсткие истории про гибель и отчаяние, про накал чувств, скрытых под маской спокойствия. Он способен создать взрывоопасную, искрящую атмосферу двумя штрихами, нагнать ужас - одним жестом, но лучше всего ему удаются эпизоды, когда внешне вроде бы жизнь течёт себе размеренно, а при этом рушатся жизни и су́дьбы меняют русла.
Его выразительные средства - скупы и точны, диалоги - остроумны и афористичны, сюжеты - динамичны
и плотно набиты событиями. При этом он ухитряется оставить между событиями воздух. Оставить пространство, в котором актёр может дать волю своему мастерству, а зритель - своей фантазии.
Коротким мощным мазком Кэплоу рисует картины, которые врезаются в память (невозможно забыть разбитую кисть Хауса в "Detox" или - холодный оценивающий взгляд, которым он встречает проститутку в "Distractions", или - пулю, падающую на пол операционной в финале "No Reason").
У Кэплоу - потрясающие дифдиагнозы. В лучших сериях его пациенты - абсолютно живые, даже если их истории болезни - совершенно фантастичны. Он описывает людей, про которых хочется сказать: если их никогда и не было - их стоило выдумать.
Помимо служебной задачи - высвечивать новые грани характеров постоянных героев, эти персонажи заставляют посмотреть по-новому на мир вокруг нас.
Например, в 7х16 "Out of the Chute":
ковбой, пытающийся удержаться на спине быка -
и врач, оседлавший наркотик -
параллель очевидная,
но Кэплоу не педалирует прозрачное иносказание, оставляя за зрителем право на интерпретации.
Кто-то может вспомнить, что тавромахия - древнейший ритуал, где бык - символ свирепого Рока, а всадник - олицетворение непокорства, укрощения могущественной и грозной силы судьбы.
А кто-то может увидеть совсем другое:
например, как весело взять и просадить сразу все деньги, что нажиты непосильным трудом.
Или: как круто кататься на необъезженных буйволах, регулярно ломая себе руки-ноги, хребет и рёбра под восторженный рёв публики.
Или: как задорно можно глушить душевную боль опиатами, не показывая виду, и как клёво сигануть в бассейн с балкона, чтоб - хоть так! - что-то почувствовать, ощутить радость (что жив) и - хоть так! - на мгновение испытать иллюзорную близость (с чужими и чуждыми тебе людьми).
Ларри, ты суров, но спасибо тебе за головокружительную финальную сцену и за название серии.
Оно даёт надежду.
Ларри Кэплоу рассказывает про s7e16.
Перевод - MarishkaM
Источник - house-md.net.ru
Привет! Я Ларри Кэплоу, консультирующий продюсер «Хауса». Я расскажу об эпизоде «Out of Chute», который я написал в соавторстве с Томми Мораном. Хаус расстался с Кадди. Разрыв двух людей – вещь неприятная, и нам хотелось показать, как же поведет себя Хаус в такой ситуации. У каждого в жизни были расставания, и, когда мы с Томми обсуждали, как его мог бы переживать Хаус, нашей главной мыслью была ответственность. Что, если человек отмахнется от всякого рода ответственности и погрузится в своеобразную фантазию, например, снимет со счета десять штук баксов (если они у него есть) и прокутит их, как ему вздумается.
Именно так и делает Хаус. Он знает, что ему будет больно, и намеревается подсластить пилюлю. Хаус хочет, чтобы разрыв был для него как можно более терпимым. Как он это делает? Заезжает в роскошный отель и заставляет весь персонал перед ним пресмыкаться. Он делает это в своем стиле – массаж, проститутки, обслуживание в номере и другие утехи. Но веселье имеет свои пределы, и, в конце концов, Хаусу приходится принять реальность своего одиночества, что для него непросто.
При любом расставании существует неизменное разделение мнения друзей – кто из двоих прав, кто виноват. Уилсон чаще всего выступает в роли хаусова Джимини Крикета (сверчок из сказки "Пиноккио"), но в этом случае он весьма жёсток с Кадди и принимает сторону Хауса. Будучи искренне обеспокоенным о друге, Уилсон считает, что Хаус заходит слишком далеко. Интересно, что Хаус, на самом деле, не слишком озабочен тем, как при этом чувствует себя Уилсон. Это своеобразное празднование Хаусом свободы: он может делать, что ему хочется именно в этот момент, не обращая внимания на неодобрение или порицание.
События эпизода стремительно развиваются до той точки, когда Хаус понимает, что он одинок. И если мы все сделали правильно, зрители должны были занервничать, когда Хаус взобрался на перила балкона. Но, на самом деле, это был его первый момент свободы. Это было сильное зрелище: недовольство Уилсона и освобождение Хауса, прыгнувшего в бассейн с празднующими студентами. Думаю, всем, кому хотелось, чтобы Хаус таки прыгнул в бассейн, стоит задуматься, что за этим стоит; мы не совсем уверены, в своем ли он уме, или он действительно празднует разрыв так, как и должен был, или ведет себя так, как мы сами хотели бы вести себя в подобной ситуации.
Для команды настали сложные времена. Мастерз знает о том, что Хаус на викодине и при этом имеет дело с пациентами. Что касается Хауса и Кадди, им приходится работать вместе, в одной больнице. В этом эпизоде мы уже видим некоторые сложности. Думаю, впереди нас ждет буря. Прогноз нехороший.